— Заклинания о «встающей с колен России», о том, что мы «возвращаем себе влияние», что «с Россией стали считаться», — любимый аргумент путинских пропагандистов. С нами действительно стали считаться? Или нас стали опасаться, как когда-то — Советского Союза, «Верхней Вольты с ракетами»?

— Это все, конечно, чистой воды пропаганда. Но это пропаганда, которая нравится многим. Нам хочется быть грозными, опасными, могучими, первыми. И если не быть, то хотя бы казаться. Пока мы еще не вернулись к положению в мире, которое занимал СССР, но мы, безусловно, будем упорно к этому положению стремиться. Это нравится электорату, это нравится возрождающемуся военно-промышленному комплексу, а главное, это проще всего — намного проще, чем реализация пресловутого Общества Потребления, которое нам обещали и будут обещать еще много-много лет под разными названиями.

Борис Стругацкий недоволен тем, что государственная сволочь так и не дала ему Общество Потребления.

Но вот живёт Борис Стругацкий в обществе потребления – хотя и не знает об этом (видимо, никто не рассказал). Всё вокруг продаётся и покупается: дома, машины, должности, награды, мужчины, женщины, дети. А Борису Стругацкому этого мало! Нету, говорит он, заветного общества! Досадно, конечно, когда непривлекательный облик Общества Потребления не совпадает с яркими картинами Страны Эльфов в голове.

Борис Стругацкий сообщает, что никогда не верил «в распад страны». Надо думать, он и сейчас в него не верит – даже после того, как страна распалась. Ещё Борис Стругацкий ничего не знает о геноциде сотен тысяч русских, как ничего не знает о том, как миллионы ни в чём не повинных граждан были изгнаны из домов своих предков и обречены на миграцию и нищенское существование в ельцинской России. Не знают об этом и его коллеги, которые скопом возмущаются поведением Никиты Михалкова и никогда не возмущаются убийством сотен тысяч русских. Когда изгоняли и убивали русских — может быть, Борис Стругацкий кричал надрывая глотку "остановитесь, что вы делаете"? Никак нет, ему в лживом ельцинском телевизоре ничего подобного не рассказывали, а значит — ни о чём таком властитель дум просто не знает.

А журналисту непонятно: с чего бы это такая ненависть к девяностым?! Конечно, откуда ему знать: у журналиста не убивали родственников за пределами России, детей журналиста не призывали на проведение «антитеррористичесих операций», его сын не вернулся из Чечни в гробу, у журналиста не отнимали квартиру бандиты. Девяностые журналист провёл за чтением журнала «Огонёк» и просмотром ублюдочных программ НТВ из Чечни. Естественно, тем же самым был занят и Борис Стругацкий – плюс бдения на кухне в компании с Лией Ахеджаковой. Или, может, их обоих вообще в стране не было? Иначе откуда такое глубокое понимание происходившего в девяностых?

Чего хочет народ? Народ хочет нормально жить, строить дома, жениться и выходить замуж, растить детей. Народ хочет материального достатка и мира. И тот, кто может это народу обеспечить – хороший руководитель. А кто не может — плохой. Народ не хочет, чтобы его лишали нажитого имущества, не хочет, чтобы убивали жён и мужей, не хочет получать с войны детей в гробах. Народ ненавидит пьяного упыря, который уничтожал страну, уничтожал промышленность, уничтожал армию, милицию, и при котором население было ввергнуто в нищету. Но это народ. Совсем другое дело – журналист и писатель. Эти полдня будут завывать «про слезинку ребёнка» и ужасах жизни в СССР. А потом, выпучив шары, орать «раздавите гадину!» и хлопать в ладоши, когда по безоружным старикам лупят в упор из пулемётов.

Тут ведь что интересно? Вроде всем понятно, что убивать людей нехорошо. Конечно, особенно нехорошо, когда людей убивали большевики – ради светлого коммунистического будущего. Но совсем другое дело, когда людей убивают ельцинские упыри ради светлого капиталистического будущего – это ж совсем другой расклад! Под руководством алкаша зря-то не убьют, а если убили – поделом тупым совкам. Это ясно всем, кто десятилетиями сидит на замызганных кухнях. А куда деваться бедному крестьянину? Жизнь — одна, прожить её хочется нормально, в покое и достатке. А не в отчаянных битвах за улучшения благосостояния Гусинского и Березовского, как того хочется Борису Стругацкому. И что же думать крестьянину, вспоминая пляшущего пьяного дебила и глядя на свой достаток теперь?

Значит ли это, что Путин прекрасен? Нет, это значит только то, что Путин — лучше Ельцина. Лучше — не значет идеальный и не значит богоподобный. Лучший — это значит остальные хуже. Почему-то крестьянин это понимает на уровне инстинктов, а прекрасно образованный интеллигент не способен осознать даже при наличии трёх образований. Ну и не надо забывать про холуйствующих академиков — осанны поют и работают языком в первую очередь интеллигенты, ведущие яростную борьбу у очередного корыта. Смена строя для них ничего не значит — они твёрдо знают, откуда можно вылизать благосостояние. И вылизвают — что мы все опять прекрасно видим.

А народ, народ — он что сейчас имеет? Да то самое общество потребления, со всеми его плюсами и минусами. Лизать пролетарию нечего, ему с этого ничего не перепадает с барского стола. Пролетарий работает, деньги — зарабатывает. И если сравнивать с тем, что творилось в стране в девяностые – мы сейчас вообще в раю живём. Про Советский Союз вспоминать, конечно, не будем – в нём, как известно, хорошо жили только сотрудники КГБ, пока их там не расстреляли всех. Ещё, конечно, там неплохо жилось обоим братьям Стругацким — членам союза писателей со всем отсюда вытекающим. Но не будем о грустном.

А что же не даёт спокойно спать Борису Стругацкому? Конечно, убийство Политковской. Вот пока на обломках Союза убивали и гноили в земляных ямах русских рабов – всё было нормально, всё шло своим чередом. Главное — шло становление демократии и уничтожение спецслужб, которые обязаны были спасать людей и уничтожать бандитов. А тут вдруг уничтожали–уничтожали, а без спецслужб не обошлось! Ведь нет в стране ни бандитов, ни организованной преступности, ни этнической! Вообще никаких результатов становления демократии нет, только гэбэшники зависают в полном вакууме! Ну и плюс начальственная месть, как положено. Борису Стругацкому всё очевидно, ведь по жизни вокруг него горы трупов несчастных жертв, растерзанных спецслужбами по указке мстительного начальства. А по убитым в ходе столь дорогих его сердцу демократических реформ русских он скорбеть не будет, нет.

Роль спецслужб очевидна не только Борису Стругацкому. Немедленно вспоминается последний восторг интеллигенции – комедия Алексея Балабанова «Груз 200». На хату к алкоголикам заходит милицейский наряд во главе с начальником отделения милиции. Зайдя в комнату, где пьянствуют пролетарии, начальник отделения – безусловно, коммунист – немедленно вынимает пистолет и открывает огонь по безоружному алкоголику. Стоящие рядом подчинённые, среди которых точно присутствуют члены той же самой партийной организации, спокойно на это смотрят. Это ж норма жизни в СССР, и любому товарищу Бориса Стругацкого это доподлинно известно.

Не нужен Борису Стругацкому и былой авторитет родной страны. Ему нужно Общество Потребления, которое выдали всем, кроме него. То, что наиболее авторитетные страны на планете Земля – это вооружённые до зубов хищники, нападающие на кого угодно без объяснения причин даже в двадцать первом веке – Борису Стругацкому невдомёк. Вот советские войска в Чехословакии — это ужас, ужас!!! А сотни тысяч убитых в Ираке — это нормально, демократию ведь строят. Интеллектуалу очевидно, что ни военная мощь, ни авторитет на международной арене стране ни к чему – интеллектуал проживает внутри своей башки, в прекрасном мире эльфов, где все вокруг добрые и ласковые, а миром рулит чудесная Невидимая Рука, а не толковые парни из госдепартамента США.

Короче, вот она – изрядная картина интеллектуального богатства властителя детских дум. Следующий шаг в творчестве – очевидно, рассказы Новодворская-style, среди какого страшного быдла он вынужденно живёт. Не хватает только пассажей о полном исчезновении свободы слова.

Вот так вот оно получается. Пока ЦК КПСС не давал открывать рот – вроде бы умные люди, хорошие детские книжки писали. Была цензура — и нельзя было нести ахинею. А как не стало ЦК КПСС – так сразу стало ясно, кто и что на самом деле. Не стало цензуры — и попёрло наружу сокровенное.

В тоталитарном прошлом можно было писать прекрасные книги. А в демократическом сегодня — оказаться Борисом Стругацким.

Занялся сейчас опять проблемами познания. Страшная неразбериха царит в этой области, особенно в отношении терминологии, когда смешивают и валят в одну кучу понятия „сознание”, „мышление”, „мысль”, „духовное” и пр. Стараюсь разобраться в этих авгиевых конюшнях. У Сталина об этом сказано очень мало, а других авторитетов я здесь не признаю, ну их к чорту.
Из письма Аркадия Стругацкого Борису Стругацкому в 1950 году.